проколют мне вену
и я поделюсь с создателем клюквенным соком
тоской неизменной царапает блюз
в плену центрифуг одиноком
давлением выделят штамм новой тьмы
и штамм неукрытого света
они полетят над пустыней
отмыв песок мишуры разогретый

ухожу от эшелона на дрезине
слышу стук копыт пегасов крики ангелов
пропаду в небезопасных вихрях браги слов
чистоплюи не догонят рты разинут
стая вся захлопав крыльями
поднимет душный ветер тьмы эдемского песка
изначальную пустыню расплескал
зла творец добра курильщик проходимец

что нежнее огонь или лёд
что смертельнее ад или небо
три отшельника ради плацебо
стекленеют икон поперёк
бредя температурой звезды
на которую шли спотыкаясь
вдоль обрыва по самому краю
среди демонов тюрем простых

оправдываться нечего
эпоха по-прежнему безвидна и пуста
тень от ненастоящего креста
двутавровые балки в рже
неплохо узкоколейку млечного пути
в легендах приспособили
верлибры писаний
слепо переписчик выбрал
что ж есть ли нет ли
господи прости

весна начнётся с перелётов
стремящихся к рассвету птиц
а тем кто распластались ниц перед закатом
неохота уже взлетать
ночь лишена всех свойств за вычетом мороза
хруст хлопьев воздуха донёсся застывшего
и тишина

одиночество тишины не нарушить и колыбельной
когда некого в пустоте убаюкивать
да из носа уже ничего кроме сукровицы
что же вытряси память вине наружу
в крик раскошелься
никто эту медь не сосчитает
харон и тот обратно вернёт
перевезёт бесплатно до края
слова не проронив
раз проговорённый не сбудется миф

весны февральский ливень не пророчит
но обещает неопределённость
ведь боги черепаху не догонят
слоны богов растопчут между прочих
жертв диалектики да и дихотомии
дурную бесконечность не поделишь
на трёх волхвов и пару менестрелей
когда пророкам битвы обломились

яма с негашёной известью
растворит воспоминания
дни и ночи пузырьками зашипят
и углекислый газ ситро в стакане высветит
в пирамиду снов заглянете
всех пятном переупрямит водопад
переосмыслит

не завёл себе я вируса
нет у вируса меня
не планируй в храме дня
ореолом бес прикинуться
ноздри зря мои не рви
ты и сам не веришь басням
не придумывай напрасно
злых имён простой орви

твои волосы пахли рябиной октября
после первых морозов
настою на спирту эту память
и со смоквой цветущей смешаю
к хрусталю припаду
ни оттаять ни потрогать опушку 
смешная твоя шаль
ты флакон не покинешь
выжить спящей царевне непросто