всё же весьма от прочих
отличается эта страна
так и не запомнил
где на руле кнопка гудка

сдирая шкуру с иноверцев
иной раз думаешь
могли б уверовать душой и сердцем
и тоже есть сырыми рыб

в судный день ремонтирую дом
буду тоже присяжным сегодня
осужу сам себя за добро
и за зло что не нажил
угодник
всем далёким
хоть ближним чужой
крепость зря открывающий миру
приговор мне зачитан судьбой
а меня говорит ты помилуй

привык проекцией часов на потолке
пульс света измерять за занавеской закрытой
в комнате привычный полумрак
погасли цифры
слышен грай трамвайный
играют тени на картинке генуэзской
неважно полночь полдень ли
для шелеста разбросанных бумаг

грех односложных слов в необычайной гибкости
в любом из языков сель серой беспринципности

развеем тело сказки
по болотной гати
душа сама рассыплется
миазмами трясины
на день осиротело
житьё-бытьё
оплатим
долг равнодушьем ижицы
свет прочих букв отринув

беззащитный росток пробивает бетон
поэт выжигает землю
убивая споры добра и зла
что от будущего остались
мир без рая истиной просветлён
а без ада свету внемлет
из огня пустоты угли да зола
синева закалённой стали

марш диких ежей
налёт на колхозный сад
есть ли ужас нежней
когда урожай едят
накалывают на иглы
паразитов изгнать чтоб
и чтобы натуралисты
по лбу вдруг себе
хлоп

смешней всего наткнуться невзначай
на россыпь собственных забытых строк 
но запах не узнать
не согласиться ни с парадоксами ни с выводами
вгрызться в упрямый текст
и поразившись настроению
мечтать о встрече с автором вживую

бесцветно откликаюсь на погоняло
что вштырено в паспорт
привык за жизнь
не вздрагиваю от клёкота гадалок
в душе тёпл и лампов
могу дух сгрызть
могу сгрызть тело что перейдёт дорогу
ведь надо питаться чувства питать
неважно своего или кого чужого
в месяц не больше чем двадцать
существ в тетрадь