невинные пределы пустословия
там где граница мира за войной размыта
не осталось ни одной пустыни
загудели стаи
сковывать уж некому стальную саранчу
откормленную зимами молчаний
вождь в завещании беззвучно отчеканил
я перед богом про финал не промолчу

а верим ли в слонов и черепаху
и плоскость изначальную земли
им в общем-то по совести неважно
мы кровь на куполе небес
нашли иллюзией божественной рекламой
отмщения за праведников злом
неотвратимого добра для всех упрямых
не верящих что смертным повезло

отвыкаешь водить в темноте
что ж такое на севере лето
дождь случился
и ты налетел на покой
и посевы прогневал
гнев дриад отомстит за ячмень
ахиллеса пелеева сына пивом выпоят
к небу воздень восемь рук
тёмно-синего клина

снег подобен любви дождь подобен надежде
ну а солнечный свет веру в тьму отменяет
утонул так плыви
аки посуху прежде где бродил протрезвев
из днепра в николаев

зацепилось облако за подъёмный кран
длятся пылью облики табора
цыган нимбом все гадания истиной речёт
интерес без масти зря выставляет счёт

в японском саду фараоны
лежат у скрещений дорог
труп города труд обороны
пускай участковый продрог
но красное солнце
на белом полотнище первого дня
катаной по тьме проскрипело
разрезав зародыш огня

сиреневость лиловость фиолетовость
лаванда да глициния кошмаров
семь заповедей семь грехов
стожары число меняют
звёзды в мути светятся
гнилушки светлячки глаза чудовищ
а что глядеть в них
бездна пустотой полна
глаза ладонью хоть прикрой
пусть веки срезаны
луна не беспокоит

искусство войны с пустотой
забравшей и чувства и сны
смерть высветлив жизнь опреснив
союз подчинив запятой
втекает с шипением вакуум в убежище
раз кислород уже здесь не нужен
сотрёт ничтожность и жертвы и дракулы
величественное ничто
что сами в молитвах призвали
немые шаланды кефали
талдычить про боль шапито

разум вселенной настолько искуственный
что жизнь от смерти он не отличает
тонущих крыс от жирующих чаек
жирных пингвинов от бочек с капустой
дни от всех ночей и полярных и белых
зимы зелёные от леденящих
но замечательно прыгает в ящик
игры богов ну а черти сробели

арбуз кричал
кровь застывала в жилах
у всех способных слышать ультразвук
крик сарыча на сарыче вложили
в потеху боги
пианист сердюк им подыграл
под каждою струною
подложен хвост кошачий
клавесин в регистре vox felini
богом ноет и человеком
шоколад один