конфеты были
небыли хлеба
не ждал от неба разрешения дышать
отпетый пылью вцепится хрипя в астрал
потребует мишени благодать считать проклятием
да перестать стрелять и по своим и по чужим
уйти в бега
стада попятились из вереска на гать
заговорим любовью лжи проводника

дело не в участи
участь ведь переменить штука нехитрая в принципе
росчерк пера
тень улетучится
круче всех эфемерид
ну-ка не скрытничай
финская роща
пора строить летучий корабль
и глобус менять
что же земля
прощевай
не увидимся вновь
с боем проучим
разграбим
за каждую пядь кож февраля
невзначай назови нам любовь

бог запрещает движение по часовой
мне вообще непонятен смысл ездить по кругу
окрик
с вещами
застенчивый городовой
тень овощей день охватит альфреско
окуклит гусеницу
через год выйдет бабочка снов
пусть не кошмаров хотя бы
а грёз о грядущем
струсившая запоёт голытьба
апостроф
грустью замаран
в октябрь унёс мокрый пушкин

не всякая цезура объясняется цензурой

декаданс жемчужного пространства
времени алмазов
дыма яшмы
началось окружностью
остался дремлющий чумазо мир вчерашний
в ночи чёрных дыр не видно неба
проблески огней александрита
прочих нор кумир
защитник цепкий тёплых змиев
дней пчеле открытых

мой мир на грани агрегатного скачка
сгущаются неведомые смыслы
отмыл январь сны аккуратно
свысока
брандмауэр безветрия
повисли безвольно флаги чёрно-белой масти
штормов не будет
не придут медузы
в сокольниках чечёткой угораздит
всю шантрапу советского союза

чеканны древние имена финских лун

дубарь tammikuu
жемчугаль helmikuu
землярт maaliskuu
вырубель huhtikuu
посевняй toukokuu
летоюнь kesäkuu
сеноюль heinäkuu
урожуст elokuu
осенябрь syyskuu
грязябрь lokakuu
смертябрь marraskuu
святкабрь joulukuu

язык у язычников
так и не согласился с единобожием

антология прочие
третье тысячелетие нашей эры
тираж двадцать три экземпляра
включая один обязательный
для музея невзлетевших культур на альдебаране
на каждого автора максимум десять слогов
включая пробелы
довольствуюсь меньшим
слово
зло
бестолково

я кажется выбрался из оперения тьмы
колония мышек летучих спит на чердаке
у нашего клипера бриз переменит язык
симфонию слышим на круче
луна вдалеке
практически на горизонте
а света что днём
и резкие тени от дома разрезали ночь
мурлычат соседские монстры
согреты огнём
дворецкие в теннис негромко замесят
невмочь

ле корбюзье воробьиных масштабов
строгость кормушек
скворечников
гнёзд
конферансье опрокинет нахрапом в пропасть послушников
вечностью дрозд пренебрежёт
и червя дождевого вытащит клювом
наевшись споёт
ночь напролёт добирались до бога витязи
неинтересен полёт