here's a table with a sticky oilcloth just tea-stained plastics brushed for warmth and beauty and for the sleep of soul in heatless sleepy summer illuminated by the light of tanned legs of the table from under business midi of oilcloth the only light all june
Перевод текста Евы Иштван вот стол с клеёнкой липкой испачканные чаем полимеры с начёсом для тепла и красоты для сна души холодным сонным летом при свете загорелых ног стола из-под клеёнки делового миди единственного света весь июнь
the shrink was saying that it's all just bells and whistles the images in head are passwords from Wi-Fi the rain was coming down across the goddawn tramway and I was sitting in it all dressed in simple things. and I was sitting in it my back against the seat-back I almost fell asleep and scared a companion who thought it was like theft that strikes you in the market when someone leaning sideways is picking up your money from the rightmost pocket. So he put it away avoiding mortal sin while I all bowed down continuing to sleep or not to sleep but thinking or thinking not but spinning still in a circle further all that the shrink has said just this goddawn morning when rain's diagonal was not at all the same descending to the right and not at all ascending. wind's blowing to the left side not to the dented right. the shrink was saying that it's all just bells and whistles the images of people are acting out roles which we ourselves would act until the curtain but now it's forbidden embarrassing or harmful.
Перевод текста Евы Иштван ТРАМВАЙ психолог говорил, что это всё пустое, что образы в башке — пароли от вайфая, и дождь летел косой наперерез трамваю, и я сидела в нём, одетая в простое. и я сидела в нём, приваливаясь к спинке, почти заснув и на-пугав собой соседа, который посчитал, что это как на рынке, когда, склонившись вбок, вытаскивают деньги из правого кармана. Переложил подальше от смертного греха, а я совсем склонилась и продолжала спать, или не спать, а думать, или не думать, а вертеть по кругу дальше то, что сказал психолог не далее как утром, когда диагональ дождя была другая, по нисходящей вправо, а не по восходящей. и дуло в левый бок, а не в помятый правый. психолог говорил, что это всё пустое, что образы людей отыгрывают роли, которые бы мы и сами отыграли, но только то нельзя, то стыдно, то опасно.
The layout designer is entering into the church. The dust in the glare shudders. By the walls square brackets of light [seemingly] are scattered without a system. The brick is porous. Light presses the structure from outside. The entire amount covers what is included in the internal document. The pollen of cooled incense and whitewash magnetically attracts to the skin He enters to master the data, softly becoming the data himself, enters, recalculating himself, into the structure. From the heated vent The fly leaves for the sky - as a free molecule, a steam from a common
Перевод текста Евы Иштван Верстальщик входит в костёл. Пыль в бликах вздрагивает. У стен квадратные скобки света [внешне] разбросаны без системы. Кирпич порист. Извне на конструкцию давит свет. Вся сумма охватывает входящее во внутренний документ. Пыльцу остывшего ладана и побелки магнитит к коже Он входит освоить данные, мягко делаясь данным тоже, входит, пересчитываясь, в структуру. Из гретой форточки Муха уходит в небо — свободной молекулой, пар от общего
I wiped my spectacles. I was going to breathe one last time on the glass, one more time and from carelessness touched it with my lips, unsuccessfully leaving a visible trace on a lens too sensitive to what shouldn't be there. and I had to wipe it again and breathe again and perhaps I fell into recursion endlessly wiping my glasses and kissing the glass at the wrong moment. just as inappropriately and awkwardly like that time saying goodbye some years ago although I could have done without it, just a polite wish for the evening and shaking hands would do. Forgive me.
Перевод текста Евы Иштван я протёрла очки. собралась напоследок дыхнуть на стекло ещё один раз и от неаккуратности прикоснулась губами, неудачно оставив избыток следа на не терпящей лишнего линзе. и пришлось протирать ещё раз и дышать ещё раз и, возможно, я попала в рекурсию, без конца протирая очки и целуя стекло в неудачный момент. так же неподходяще, неуместно, как в тот раз на прощание, тому несколько лет, хотя надо было бы обойтись вежливым пожеланием вечера и пожатием рук. Извини.
When the heat death arrives an out of this universe transcendent van, - a concert will explode from a nebula with an unreleased set of discographies. Deafening without a tuner, will bubble up the dust of empires and nitrites. A sand formation of all that used to be grunge and Madrid will sweep by like a storm above a penultimate horse head.
Перевод текста Евы Иштван Когда подъедет тепловая смерть как вневселенский трансцедентный рафик, — взорвётся из туманности концерт неизданным десятком дискографий. Без тюнера бабахнет глухотой, всклокочет пыль империй и нитритов. Над предпоследней конской головой бураном пронесётся пыльный строй всего, что было гранжем и Мадридом.