заметал за собой следы день за днём резал лапник прикрывал железных коней печь кормил сухими дровами ольхи и не было дыма густого за ним не стало людей ни в повозках ни пеших тракт дик и свободен рыси молчат с деревьев всё засыпал песок пустыни засеял и небо собой забредёт ли ледащий верблюд караванщик последний растаял за горизонтом я свил паутину из собственных слов у окна прикорнув стал понимать пауков запустение